Спорт новости в Одессы
Влащенко: Что может быть более ценно, чем свидетельство очевидцев? Сегодня у нас в гостях человек, который видел многое за эти месяцы, и с которым это интересно обсудить. Это журналист “Украинского тыжня” и блогер Франкенштейн Денис Казанский. Здравствуйте, Денис. Очень многие хотели вас видеть и слышать. С вашей точки зрения, почему это случилось у вас на родине? Наказания же без вины не бывает?
Казанский: Сыграл свою роль ряд исторических факторов. В первую очередь потому, что специфика региона была такая, ещё с советских времён, когда была огромная концентрация промышленности. Причём характер промышленности тоже играл большую роль. Это, в основном, угольная промышленность. Там обычно работает самый низкоквалифицированный персонал, который, как правило, не имеет даже технического базового образования. На шахты берут людей, которые могли освободиться из тюрьмы, людей, которые могли просто окончить 9 классов в школе.
Влащенко: Я слышала, что из 4 млн, которые проживают на Донбассе, 1,5 млн имели судимости?
Казанский: Я не думаю, что цифра такая большая, но цифры, действительно, огромные. Точной статистики я не встречал нигде. Очевидцы, люди, с которыми я общаюсь, называли мне такую цифру: на одной маленькой улочке в 50 частных домов обязательно два-три человека сидели. Такова специфика, большая урбанизация. Доля городского населения очень велика по сравнению с другими регионами Украины. Городская среда, обитание в “хрущёвках”, бараках, она накладывает свой отпечаток. Соответственно, эта культура, которая укоренилась в советское время, это такой пролетарский адапт, когда люди жили просто по понятиям, не по законам, а по тем традициям, которые устанавливались в обществе. Это привело к тому, что сложилась определённая субкультура.
Влащенко: Самая большая концентрация богатых людей была именно на Донбассе. И у них в руках была сконцентрирована большая часть денег. И именно эти люди не дали жителям Донбасса то, что они обещали, потому что они их выбирали из года в год. Как удалось передвинуть вот этот вектор ненависти с себя на центр?
Казанский: Всегда легко натравить народ на чужаков. Особенно людей бедных, которых там очень много. И их процент резко возрос после кризиса 90-х годов, когда варварским образом была уничтожена угольная промышленность, много шахт было закрыто. Шахты потянули за собой закрытие других производств, высвободилось много рабочей силы. Кто-то уехал, кто-то пошёл в копанки, кто-то спился. Нужен был образ врага. В своё время нашли такого врага в лице Ющенко. Прообраз того, что происходило в этом году и раньше, был бунт 2003 года, когда Ющенко приезжал в Донецк провести предвыборную конференцию, встречу в рамках своей программы, и Близнюк с Колесниковым нагнали тогда к этому дворцу, где должен был проходить съезд, огромное количество людей, пьяных, оборванных. И этот съезд Ющенко был сорван таким образом. А дальше всё это поставили уже на поток. Ненависть к тем, кто говорит по-украински, к тем, кто из Киева.
Влащенко: То, что донбасская элита оказалась ничем не лучше своего электората, нет ли в этом большого символического значения? Ведь у бизнесменов должен быть очень высокий инстинкт самосохранения. Эти же люди сделали всё для того, чтобы потерять свой бизнес. Не говорит ли это о том, что качество донецкой элиты ниже критического уровня?
Казанский: Мы всегда об этом писали. Я и мои друзья из Донецка, которые об этом знали. Дело в том, что в обществе есть определённое очарование богатыми людьми. Но на самом деле, это далеко не всегда так. Я лично видел богатых дураков, причём людей откровенно сумасшедших. Это не представители власти были, а те, кто в Донецке держали агентство недвижимости, которые раскрутились за счёт того, что отбирали квартиры у наркоманов, у одиноких стариков. И вот эти все ребята, которые пошли во власть и стали донецким кланом, по большому счёту – это мародёры. Никто из них с нуля ничего не создал. Поэтому вот это очарование, оно было неоправданным. Когда люди думали, что это крепкие хозяйственники, на самом деле, это была глупая братия, которая урвала себе где-то, что-то, оказались в нужное время, в нужном месте. Это бывшие комсомольцы, коммунисты. Например, Близнюк – бывший мэр Краматорска. Потом он стал губернатором. Естественно, огромный админресурс, власть, не ограниченная ничем и никем. И это всё позволило ему заполучить половину краматорских заводов, тяжёлого машиностроения. Был Ефремов в Луганске, который точно так же из комсомольской своей карьеры прыгнул сразу в карьеру украинского чиновника. И за счёт того, что у него были структуры, с помощью которых он продавал газ по завышенным ценам государственным предприятиям, он нажил, опять же, с помощью своего админресурса, лёгкие и очень быстрые деньги.
Влащенко: Когда мы делали расследование по Королевской, мы занимались ситуацией в Луганске в начале нулевых. Ну, там был просто ад: начиная от заказных убийств и заканчивая отъёмами бизнеса, прессованием людей. В этом всём принимали активное участие такие люди, как Ефремов. Это очень хорошо знали местные, которые всё это нам и рассказывали. Местные знали, чем занимался в юности Ахметов и чем занимался Звягильский. Но они продолжали этих людей почитать и любить, и признавать их безусловное преимущество. Как это, вообще, возможно?
Казанский: Для меня самого это всегда было удивительно. Непонятно почему, наши люди, вроде как образованные, жили первобытнообщинными понятиями. По принципу: “пусть бандит, но наш бандит”. Я всегда в своих расследованиях, статьях настаивал, что это глупо, так нельзя, что даже среди двух бандитов не всегда нужно выбирать своего. Но там сложилась такая ситуация, что эта местная власть, вот этот донецкий клан, они очень чётко эту линию проложили – свой–чужой. Они вживили ряд таких имплантов, клише, когда во всём виновата Западная Украина. Там никто не зарабатывает, а вы зарабатываете. Там были махинации со статистикой, когда показывали ВВП Донецкой области и Тернопольской, и там были просто гигантские различия в цифрах. Но когда вы приезжаете в Тернополь, вы вдруг обнаруживаете, что там большинство райцентров выглядит опрятнее и зажиточнее, чем райцентры Донеччины, потому что статистика и реальная жизнь – это два параллельных мира.
Влащенко: В одном из ваших блогов вы писали, что Донбасс это теперь Детройт. Как вы считаете, это теперь для нас подъёмно?
Казанский: Нет. И я считаю, что это и не нужно, на самом деле, поднимать. В Америке – та самая пресловутая децентрализация, и никто не обязан помогать Детройту. Вашингтон или Нью-Йорк не выделяют деньги, чтобы Детройт построил новый завод. Там город обанкротился. Всё! Там наступает коллапс, и люди уезжают в другой город жить. Самое смешное, что когда все говорят о децентрализации, в Донецке все продолжают утверждать, что Киев им должен выделить какие-то миллиарды, повысить пенсии и т.д. Вот такой цинизм, двойные стандарты во всём присутствуют.
Влащенко: А вы задавали местным вопросы о том, что если они хотят отделиться, почему они требуют у Киева пенсии?
Казанский: А вы попробуйте поехать и задать вопрос. Почему там бросают журналистов в подвалы? Почему закрывают СМИ? Потому что у них нет ответов на эти вопросы. Там есть банда преступников, которые занимаются просто разграблением. Они занимаются мародёрством, грабежами, вывозят в Россию метал, уголь, грабят супермаркеты, салоны, отжимают машины.
Влащенко: А что будет, когда эта ситуация будет исчерпана? Бесконечно же грабить нельзя.
Казанский: Будет локальный апокалипсис, который уже наступил. Какая-то часть населения оттуда убежит. Метал и уголь оттуда будут долго вывозить. Если эта территория превратится в Приднестровье, она станет таким центром контрабанды. Там будут работать и на Россию, и на Украину. Что обычно делают в таких местах? Разливают палёную водку, наркотики, контрафакт производят. Приднестровье же выживает исключительно за счёт контрабандных схем. Донбасс будет выживать так же, только с поправкой, что та промышленность, которая была ориентирована на экспорт, она умрёт, потому что не сможет выжить в таких условиях.
Влащенко: Насколько вы чувствуете себя своим в Киеве? И нет ли у вас ощущения, что вы и ваши товарищи очень зациклены на теме востока, что пора уже эту тему отпускать, чтобы дальше жить?
Казанский: Безусловно, есть. В Киеве я себя чувствую комфортно, у меня много знакомых, друзей. Киев для меня всегда был идеалом украинского города. Я давно вынашивал планы переезда в Киев, потому что бесконечно писать о копанках мне надоело. Хотелось узнать другие регионы. В Украине есть масса тем для изучения, для расследований. Поэтому я хотел перебраться ближе к центру. Что касается темы востока, то она, к сожалению, сейчас будет в любом случае актуальна. Все, так или иначе, будут о востоке писать, будут изучать ситуацию, потому что там наши граждане находятся фактически в положении заложников.
Влащенко: Должно ли наше правительство подумать, как там защитить наших людей?
Казанский: Конечно. Всё зависит от того, каковы планы на будущее. Если мы эту территорию объявляем оккупированной и от неё отгораживаемся инженерными сооружениями, тогда наших оттуда надо просто забирать, вывозить. Надо давать подъёмные, надо давать жильё. Их же нельзя бросать. Это наши граждане. Их захватили в плен люди, которые над ними издеваются, которые готовы их вешать, карать, уничтожать. Хотя бы по этой причине нужна АТО.
Влащенко: Вы баллотировались в мэры?
Казанский: Да, в Енакиево, но до этого не дошло. Я пытался зарегистрировать свою кандидатуру, но её не зарегистрировали. Выиграть, естественно, там невозможно, но я на это и не рассчитывал.
Влащенко: А для чего вы прецедент создавали?
Казанский: Я хотел написать такой репортаж: “Как я баллотировался в мэры”. То есть показать всю абсурдность этой кампании. Это была вотчина Януковича, его родной город. Янукович там мэра назначил, он его представил как будущего мэра ещё до того, как он зарегистрировался. И было понятно, что будет фарс какой-то. И я хотел показать изнутри этот абсурд.
Влащенко: Мне сегодня удивительно желание многих журналистов упасть в кресло депутатское и нажимать на кнопки. У вас остались эти амбиции? Будете вы принимать участие в следующих выборах?
Казанский: Сложно сказать. С одной стороны, я могу понять людей, которые пошли. В определённый момент у журналистов наступает сознание своего бессилия, когда ты написал 10 статей на одну и ту же тему, а они не работают.
Влащенко: А вы считаете, что когда вы попадаете в какую-либо фракцию ВР, то там наступает всесильность?
Казанский: Это иллюзия. Я, например, так не считаю. Но я понимаю людей, которые от бессилия хотят попробовать.
Влащенко: Думаете, что от бессилия?
Казанский: Конечно, я понимаю, что вот эти все идеалистические стремления сейчас там будут очень жёстко обломаны. В ВР у них не будет никакой свободы действий, и их голоса потонут во всеобщем балагане, который там начнётся. Я считаю, что только партия Майдана, из таких активистов неких, если б такие люди собрались, из журналистов, активистов, из тех, кто не был в ВР раньше, кто, действительно, за идею какую-то боролся… Вот если б они создали такую политическую силу, движение и отдельно, сами по себе прошли в ВР, образовали фракцию, вот тогда это было бы возможно.
Влащенко: Не кажется ли вам странным, что все молодые партии, у которых были общие цели и задачи, общая мировоззренческая платформа, они все как-то очень легко рассеялись по разным партиям?
Казанский: Вот это было печально.
Влащенко: Понятно, что когда человек вступает в партию, он обязан соблюдать дисциплину. Никто из них не пошёл по мажоритарке. Хочу узнать ваше мнение об общественном телевидении. Есть ли смысл сегодня в этих старых платформах: общественное телевидение, общественное радио? Тем более, что мы видим, что оно, по большому счёту, не очень “общественное”.
Казанский: Я считаю, что идея замечательная, и она, в принципе, работает. В странах Европы она работает: тот же канал Би-Би-Си получает же поддержку государства. Я думаю, это можно реализовать в Украине, и какая-то часть общества даже дозрела. Есть какой-то процент людей, которые готовы были бы платить за телевидение: жертвовать 50-100 грн в месяц, как они за кабельное платят, и смотреть канал, который действительно жил бы на их пожертвования, а не за счёт джинсы выживал и не за счёт вливаний олигархов.
Влащенко: Вы были членом “України майбутнього”?
Казанский: Не был. Мне понравился проект, когда он организовывался. Было громко заявлено, что это единственная настоящая идеологически либеральная партия. А потом она отказалась вообще от своих амбиций.
Влащенко: А на данный момент вы представляете себя членом какой-либо из существующих украинских партий?
Казанский: Тех, которые есть сейчас, наверное, нет. Нет идеологических партий.
Влащенко: Что вам сегодня придаёт силы? Для себя вы что хотели бы сейчас?
Казанский: У меня есть любимое дело. У меня есть цель, которой я занимаюсь. Я планирую писать, мне нравится заниматься расследованиями журналистскими, мне нравится заниматься литературой. Я книжку написал, она сейчас выходит, посвящена нелегальным шахтам. Это и расследование, и антология, и история (как бы корни этой проблемы).
Влащенко: Вопрос мне будете задавать?
Казанский: Вы, как житель Киева, считаете лучше отпустить территорию Донбасса? Потому что популярна сейчас точка зрения, что пусть они уйдут, куда хотят, не нужно войны, мы пойдём своей дорогой, а они своей.
Влащенко: Это один из тех вопросов, на который у меня нет ответа. Я просто понимаю, что и то, и другое плохо.
С нами сегодня был Денис Казанский, который пережил у себя дома то, что мы называем адом, который сегодня переехал в Киев, который здесь работает, которого читают очень многие люди, и очень многие возлагают на него большие надежды. Спасибо, Денис.
Казанский: Вам спасибо.
источник: 112.ua
SEO продвижение в Одессе
