Деньги из воздуха. Кому выгодна ветряная энергетика?

История и география

Ветряные мельницы, преобразующие энергию ветра в механическую, изобрели еще в XIV веке. Эти воображаемые противники Дон-Кихота мололи муку, качали воду. Позднее, в 1890 году, в Дании появилась первая в мире ветроэлектростанция. Гениальным это изобретение, пожалуй, не назовешь. Просто к ротору (механической вращающейся части) добавили динамо-машину, иными словами, прикрутили обмотку.

В описанной схеме за прошедшие столетия принципиально ничего не изменилось. Хотя научились делать надежные и высокие мачты, выдерживающие бешеные порывы ветра, и устанавливать их стационарно или на плавучих островках в море. Усовершенствовали конструкции лопастей и балансировок для обеспечения работоспособности в широком диапазоне силы ветра. Снабдили все это хвостом (как на флюгере), который разворачивает ротор в сторону сильнейшего напора ветра. Благодаря различным технологическим решениям, так называемый коэффициент использования энергии ветрового потока для промышленных электростанций находится в диапазоне от 20 до 30 %. Что весьма неплохо как для альтернативных источников.

Конечно, ветер — не самый стабильный источник энергии. Но ветряки устанавливают в соответствующих местах, где ветер дует постоянно. Как правило, на побережьях, островах, продуваемых плато. Обычно установки снабжены резервными дизель-генераторами на случай полного штиля, если к такой электростанции напрямую подключены промышленные объекты, например, базовая станция сотового оператора высоко в горах.

Недостатки технологии общеизвестны: дороговизна установки, а также малая мощность по сравнению с классическими дизельными станциями, которая, впрочем, компенсируется увеличением количества ветряков, правда, при этом повышается и стоимость проекта. Лопасти мельниц опасны для птиц. По статистике, в них погибает в среднем по четыре птицы в год на одну лопасть. А еще шум. Жителям окрестных населенных пунктов он может доставлять неудобства, а кроты его вообще не переносят.

Родоначальница направления — Дания по максимуму использует свое пионерство и удачное географическое расположение. Суровый климат только способствует развитию ветроэнергетики, удельный вес которой в общей энергетике страны, по самым свежим данным 2013 года, составляет 25 %. К 2021 году датчане планируют увеличить долю ветроэнергетики до 50 %, а к 2050-му полностью перейти на альтернативные источники энергии (в том числе и на энергию ветра).

Страны, территориально зависимые от проблемы глобального потепления, таяния льдов и, как следствие, от неизбежного постепенного подтопления земель, как никто другой заинтересованы в альтернативных источниках энергии. И чем меньше будет выделяться тепла и углекислого газа (СО2), тем дольше эти страны смогут избегать указанных выше проблем, тем чище будет воздух. И, что немаловажно, у них есть на это деньги.

Не всем странам — членам Евросоюза такая стратегия пришлась по вкусу. По всей Болгарии прокатились массовые митинги против повышения цен на электроэнергию. Болгары в прямом смысле выгнали свое правительство, которое из-за всеобщего недовольства принятым решением было вынуждено уйти в отставку. Первопричиной сложившейся патовой ситуации стало то, что Болгария в свое время ради вхождения в ЕС приняла невыгодное для своей экономики условие. Евросоюз тогда вынудил ее закрыть блок на атомной электростанции, обосновав это тем, что, мол, все старое, построенное еще Советским Союзом, не соответствует нормам безопасности.

Когда болгары перешли на тепловые электростанции, сжигающие уголь и мазут из Украины и России, ЕС сразу погрозил пальцем, мол, это не отвечает взятым на себя международным обязательствам по снижению выбросов в атмосферу. Теплоэлектростанции тоже отключили (перевели во вспомогательный режим аварийных источников, включающихся в случае значительных перегрузок или аварий электросети). Так что, прошу прощения за сравнение, перекрыли братьям-болгарам кислород.

Что Болгария получила взамен? На местный рынок зашел крупный игрок энергетического рынка Восточной Европы — чешская компания CEZ. Она экспортирует из соседних стран электроэнергию и устанавливает монопольные цены. Правда, ЕС финансово поддерживает болгарские проекты по альтернативной энергетике, в основном солнечной.

Вот так и получил народ Болгарии неприлично высокие тарифы на электричество. Кстати, заставляя правительство уйти в отставку, болгары поставили власти одно условие — лишить компанию CEZ лицензии из-за ее монопольного положения. Какой же для болгар возможен выход? В стране провели референдум, на котором граждане проголосовали за строительство современной новой атомной электростанции. Теперь несколько стран, в том числе Россия, соревнуются за участие в этом проекте.

Экономика бизнеса

Сейчас доля электрической энергии, производимой в Украине из альтернативных возобновляемых источников, составляет всего 1 %, но к 2030 году, согласно Энергетической стратегии, она должна вырасти до 20 % (доля ветроэнергетики может достичь 12 %).

Чтобы помочь этим планам осуществиться, в конце марта Евросоюз перевел правительству Украины очередную порцию денег — почти 325 млн грн — на поддержку указанной стратегии. Средства поступили на специальные счета госбюджета и были выделены Министерству экономического развития и торговли для финансирования государственной программы по энергоэффективности.

Широкая общественность вряд ли обратила особое внимание на принятие Верховной Радой в конце прошлого года поправок к закону о «зеленых» тарифах и на соответствующие решения НКРЭ, которые несколько перераспределили денежные потоки. Так, проекты солнечной энергетики, введенные в эксплуатацию начиная с 2013 года, будут зарабатывать в среднем на 27 % меньше, чем уже запущенные электростанции. Иными словами, сроки окупаемости бизнеса группы Active Solar, контролируемой Андреем Клюевым, слегка увеличили.

Перераспределение тарифа произошло в пользу дифференциации стоимости электроэнергии в зависимости от мощности станций в малой гидроэнергетике. В другой трактовке — чтобы упростить бизнес нужным людям. Кому — узнаем со временем. Но это решение не затронуло интересов группы ДТЭК, контролируемой Ринатом Ахметовым и активно развивающей ветроэнергетику (вот где деньги делают в прямом смысле из воздуха).

Во всей этой игре в альтернативную энергетику беспокоит один вопрос: кто оплачивает разницу между «зеленым» и обычным тарифом? Приведем цифры. Стоимость киловатт-часа электроэнергии, произведенной атомными электростанциями, — 21 коп., тепловыми — 58 коп. Смешав эти цены (если быть точным, сюда нужно добавить еще и стоимость киловатт-часа гидроэлектростанции) и добавив наценку энергораспределяющих компаний, получаем наши текущие (скажем прямо, невысокие) цены на электроэнергию. Зато оптовый ветровой тариф — 1,22 грн, солнечный — почти 5 грн. Закон «Об электроэнергетике» позволяет компаниям, генерирующим альтернативную электроэнергию, продавать ее напрямую потребителям. Вот только кто же добровольно захочет переплачивать? Поэтому закон обязывает государственное предприятие «Энергорынок» выкупить по «зеленому» тарифу весь этот рыночный неликвид.

Мощность ветроэнергетики Украины в 2005 году составляла 77,4 МВт, в 2011-м — 151 МВт, запланировано на 2018 год — 1,5 ГВт, на 2030-й — 4 ГВт.

Пока доля «альтернативщиков» в общем оптовом рынке составляет 1 %, в бюджете находятся деньги для компенсации разницы. Подчеркнем, эта доля имеет более высокую цену. Сейчас ее влияние на ценообразование всего энергопортфеля незначительно. Но рост удельного веса альтернативной энергетики неизбежно вызовет либо нагрузку на бюджет в части статей компенсации в разнице тарифов, либо честное повышение цен (чего и добивается МВФ).

То, что рост тарифов на электроэнергию при такой тенденции неизбежен, — факт. Но есть отличия между Болгарией и Украиной. У нас правительство не уйдет в отставку по воле народа, конечно, если не говорить о революции.

Кстати, продажа по «зеленому» тарифу — не единственный вид дохода собственника электростанции. У него также есть возможность продавать так называемые единицы сокращения выбросов (ЕСВ). Например, одна ветроустановка мощностью 1 МВт за год работы сокращает выбросы углекислого газа в атмосферу на 2000 тонн. Стоимость тонны сэкономленных выбросов СО2 — это и есть ЕСВ, курс которого колебался последние годы в очень широком диапазоне — от 2 до 13 долл. (в зависимости от торговой площадки и региона мира) за единицу. В любом случае, если речь идет о проектах на сотни мегаватт, то дополнительный «карбоновый» заработок по Киотскому протоколу, действие которого продлено до 2020 года, — от нескольких миллионов до десятков миллионов долларов в год.

источник: racurs.ua